Мысли в трамвае

Друзья, а как вы относитесь к трамваям? Я не об их пользе и заботе об экологии, что, безусловно, важно. Я о другом. Вызывают ли они у вас какой-то внутренний монолог? Приходилось ли вам под мерный стук колёс, глядя в окошко, находить время для беседы со своим латентным «я»?

Порой в трамваях, будто на восточном рынке: шумно, многолюдно, всё наполнено жизнью и вместе с тем безразличием.

«“Один шанс из тысячи, — рассуждала она, — что ради меня он поедет этим трамваем... Ах! только бы не упустить эту радость...” Ей так и не довелось узнать, ехал ли в то воскресенье незнакомый юноша в шестичасовом трамвае и грустил ли оттого, что её там нет... Тяжёлые капли дождя разбивались о ступеньки крыльца, по которым она торопливо всходила, слыша позади себя шумное дыхание старика. Ах, как назойливы те, до кого нашему сердцу нет никакого дела и чей выбор пал на нас, в то время как мы их вовсе не выбирали! Посторонние люди, о которых мы не хотим и знать, чья смерть была бы нам столь же безразлична, как их жизнь... Между тем они-то и заполняют наше существование» (Франсуа Мориак).

Праздные разговоры, случайные попутчики, детское многоголосье и старческое покашливание, брюзжание и тех, и других. Здесь можно выплеснуть рвущиеся наружу мысли, как грязную воду из ведра, ведь путь недолог — стыд и укоризна за неловко брошенные вызовы, двусмысленно произнесённые слова успеют настигнуть лишь на ступеньках трамвая да по дороге домой — время упущено.

И всё-таки они привлекательны, эти трамваи, романтичны и по-своему безразличны. Они заглушают наши голоса, но дают возможность в замкнутом переполненном пространстве почувствовать себя одним целым со Вселенной.

И почему-то именно в трамвае я часто вспоминаю героев Мориака:

«И тут Дени задрожал с головы до ног, как молодое деревцо на ветру. Даже не оттого, что перед ним лежал мёртвый отец. Всё равно, это был покойник, мертвец, каким будут все: и я, и ты, и все люди. Смерть — единственная бесспорная истина, единственная достоверность. Как же это? Зачем по-прежнему ходят трамваи? Нужно остановить все поезда, вытащить из вагонов всех пассажиров, крикнуть им: “Да разве вы не знаете, что вас ожидает? Ведь вы все умрёте!” Зачем люди читают газеты, ищут в них, что случилось в мире? Какое это имеет значение, раз каждый обречён умереть? Перед этой вестью так ничтожны, так ненужны все газетные новости. Зачем чему-то учиться, раз завтра умрёшь и тебя, гниющую, разлагающуюся падаль зароют в яму. Вот она, одна-единственная истина… А если и есть что-нибудь ещё, мы этого не знаем. Мы убеждены лишь в одном — существует смерть. Религии, социальные системы — что это такое? Колонны, воздвигнутые на краю пропасти, чтобы придать видимость порядка и устойчивости клубам тумана и облаков, затягивающих зияющую бездну.

И он заплакал, но не об отце, а от страха перед непреложным законом, представшим перед ним с такой очевидностью … У людей есть всякие верования, они верят в то или в другое. А в смерть не нужно верить, её видишь воочию, собственными своими глазами, соприкасаешься с нею каждое мгновение, снимаешь перед ней шапку на улице…»

А что вам, ребята, приходит на ум под монотонное следование по параллельным прямым?